Жизнь стоиков: Искусство жить от Зенона до Марка Аврелия - Райан Холидей
В любом случае, урок остается в силе: Решиться на смелый поступок - дело мужественное, но и исполнение тоже имеет значение. Порше и ее мужу нужно добавить в уравнение терпение и мудрость, ведь ничто так не бьет по нервам, как моменты, как сказал бы Шекспир, между решением и действием.
Сенаторы во главе с Брутом обрушились на Цезаря с жестокостью, которая удивила и их жертву, и их самих. Удары Брута пришлись Цезарю в бедро и в пах, другой сенатор ударил его в лицо, еще один - в ребра. Несколько сенаторов в ярости ранили себя, а сам Брут получил удар по руке. Где было это насилие, когда оно было нужно Катону? Когда Цезаря можно было остановить еще до того, как он начал?
А потом, как припадок, страсти улеглись, и дело было сделано. Брут быстро успокоил своих заговорщиков. Больше никого нельзя было убивать, даже самого видного сторонника Цезаря Марка Антония. Это кажется благородным, но оказалось роковой ошибкой.
Во время заговора Катилины жена Цицерона убеждала его казнить своих врагов, чтобы уничтожить раковую опухоль, пока она не распространилась. Нам рассказывают, что Брут, ненавидящий насилие, не хотел больше проливать кровь. Порция могла бы напомнить ему, что дела не могут быть сделаны наполовину, что иногда милосердие к незаслуженному человеку оборачивается жестокой несправедливостью по отношению ко всем остальным. А может быть, она так и сделала, а он отказался слушать.
Эта сдержанность станет гибелью для них и их дела.
Когда Цезарь лежал мертвый, в Риме возобновилась гражданская война под предводительством Антония. Для Порции, должно быть, было очень тяжело переживать это снова, особенно после того, как предыдущая война украла у нее и мужа, и отца, и бесчисленных друзей. Расставаясь с Брутом, которому пришлось бежать, чтобы начать борьбу всей своей жизни, друг процитировал знаменитое прощание Гектора с женой во время Троянской войны. Брут в свою очередь привел цитату из "Одиссеи", которая свидетельствует не только о его любви к жене, но и о его твердой уверенности в том, что она равна ему в философской решимости и мужестве. "Но я, конечно, не намерен обращаться к Порции словами Гектора, - сказал он. "Возьми в руки ткацкий станок и прялку и отдай приказания служанкам твоим", ибо, хотя тело ее недостаточно крепко, чтобы выполнять такие героические задачи, как у мужчин, духом она доблестно защищает свою страну, как и мы".
Ни одна из их героических попыток не смогла остановить ход истории. Возможно, если бы ее отец выжил, его превосходный полководец мог бы сыграть решающую роль. Или если бы Цицерон не стал снова колебаться или танцевать с Октавианом, его помощь могла бы спасти Республику для еще одного поколения Катонов. Но этому не суждено было случиться.
Мы располагаем противоречивыми источниками о том, умер ли Порция раньше Брута или Брут раньше Порции. Плутарх рассказывает, что когда прах Брута был отправлен домой к его матери, Сервилии, Порция решила покинуть эту землю, следуя примеру своего отца. Ее слуги внимательно следили за ней, пытаясь предотвратить самоубийство еще одного Катона. Но это была не та семья, которую легко остановить от того, что она считала нужным. Когда слуги отвернулись, Порция бросилась к камину, набрала раскаленных красных углей и быстро проглотила их, умерев в буквальном смысле слова как огнепоклонница свободы, которой ее воспитал отец. Другие источники утверждают, что она умерла от болезни еще до гибели Брута во второй битве при Филиппах, а третьи - что именно болезнь и одиночество довели ее до самоубийства.
Судя по всему, Брут знал о потере жены, поскольку существует письмо Цицерона от 43 года до н. э., в котором он утешается по этому поводу. "Ты понес поистине великую утрату (ведь ты лишился того , который не покинул своего собрата на земле), - писал он, - и тебе следует дать возможность погоревать под столь жестоким ударом, дабы не считать, что отсутствие всякого чувства горя более жалко, чем само горе: но делай это с умеренностью, которая и полезна для других, и необходима для тебя самого".
Напутствие Цицерона стоически отнестись к смерти Порция трогательно, если учесть, как тяжело он переживал смерть своей дочери Туллии в 45 году до нашей эры. Это поднимает вечный вопрос о том, как человек должен реагировать на потерю дорогого ему человека. Может ли философ отмахнуться от этой боли, как от раны в бедре? Возможно ли равнодушие к горю? Вполне ли понятно, что такая потеря может окончательно расколоть суровый облик стоика, как это едва не случилось с Катоном, когда он потерял брата, и с Марком Аврелием, рыдавшим над потерей любимого наставника?
Шекспир, всегда проницательный наблюдатель за человеческим опытом, исследует это напряжение, сделав своего героя Брута воплощением всего того, что, по его мнению, должен был представлять стоический философ.
"Я болен многими скорбями", - говорит Брут своему союзнику Кассию, который пытается напомнить ему о том, что стоики считали необходимым смириться с тем, что нам неподвластно. "Ни один человек не переносит горе лучше", - говорит ему Брут с ровным чувством. "Порция мертва".
Так это и есть стоицизм? Человек, который может выплеснуть эти болезненные слова, не дрогнув? Моя жена мертва, а затем перейти к обсуждению предстоящей битвы? Возможно.
Но Брут не был Порцией, который всегда только действовал, но не говорил. У него была склонность к театральности; он хотел, чтобы ему приписывали те достоинства, которые, по его мнению, должны были бросаться в глаза.
Поэтому, когда через несколько минут появляется гонец по имени Мессала с новостями, Брут видит возможность выступить перед историей. Пришло известие, что Цицерон мертв, а сотня сенаторов казнена. Есть ли новости от твоей жены? спрашивает гонец. Брут отвечает, что нет. Ты вообще что-нибудь слышал? спрашивает он. Брут снова притворяется, что не знает. "Скажи мне правду", - требует Брут. Побуждаемый к этому, гонец сообщает ему, что Порция умерла.
А затем, то ли ради своей репутации, то ли чтобы вдохновить других своим стоическим примером, мы получаем вот что:
БРУТУС
Прощай, Порция. Мы должны умереть, Мессала.
Размышляя о том, что она должна умереть однажды,
Теперь у меня хватит терпения выдержать это.
МЕССАЛА
Даже такие великие люди должны выдерживать большие потери.
КАССИУС
У меня в искусстве столько
